Вирус - Страница 42

Воин проворчал:

— Боль — это инструмент, точильный камень, на котором заостряется клинок решимости.

Голь не знал наверняка, цитата ли это из священного текста, но звучало неплохо.

— Спусковой механизм уже в Штатах, — сообщил Голь, — в сейфе гостиничного номера, который мы сняли для вас. Шифр — дата рождения Амиры.

Он ожидал увидеть вспышку гнева в глазах эль-Муджахида и, когда они сверкнули, мысленно резюмировал: «Да, он знает о нас». Голь уже начинал об этом подозревать, однако так и не понял, почему Воин откладывает разбирательство в долгий ящик.

Вслух он сказал:

— Предлагаю вам держать устройство в сейфе до последней минуты. Мы же не хотим никаких случайностей, верно?

— Да, — произнес Воин мягко, — случайности нам не нужны.

Тойз остановился за костром, скрытый густой черной тенью финиковых пальм. Он не отводил взгляда от входа в палатку, где вели беседу Голь с эль-Муджахидом. Как только он вышел оттуда, улыбка пропала с его лица так внезапно, словно кто-то сунул руку ему в мозг и повернул там выключатель. Все его черты переменились в отсутствие наблюдателей. Он превратился в иное существо.

— Амира, — пробормотал он вслух, яростно оскалившись при звуке этого имени. Его друг и работодатель, до того как повстречался с этой женщиной и позволил себе влюбиться в нее, был совершенен. Блистательный, изумительно безжалостный, стремительный и несгибаемый. Короче говоря — несравненный! Теперь же Голь становился небрежным и слишком уж самоуверенным. Чрезмерно самоуверенным. Несмотря на неоднократные предостережения Тойза, он шел на ненужный риск, выстраивал планы внутри других планов, и все из-за этой чокнутой ведьмы.

— Амира, — повторил он.

Господи, с каким удовольствием он смотрел бы, как она истекает кровью.

Глава 36

Балтимор, Мэриленд.

Вторник, 30 июня, 15.25

Все четверо уставились на меня. Полчаса назад мы были незнакомцами и я выбивал из них дух; теперь предполагалось, что я поведу их на секретное задание — туда, где поджидают неведомые опасности, вполне вероятно, бродячие покойники, носители инфекции. С чего начать разговор, учитывая столь непростые обстоятельства?

«Ладненько, — подумал я, — если собираешься правильно построить диалог, приятель, надо сразу попасть в точку».

— Рав-в-няйсь!

Они вскочили с мест и встали навытяжку с быстротой и четкостью профессиональных военных. Я подошел и окинул каждого тяжелым внимательным взглядом.

— Я не люблю речей, пустых угроз, так что говорить буду коротко. Если вы здесь, значит, знаете, что происходит. Возможно, кто-то из вас осведомлен даже больше, чем я. Все равно. Вы четверо считаетесь лучшими из лучших и все находитесь на действительной военной службе. До сегодняшнего дня я был детективом в полиции Балтимора. Черч назвал меня капитаном, но нашивок у себя на воротнике я не заметил и ведомости с жалованьем, где значилось бы «капитан Леджер», не видел, так что сей факт пока под вопросом. Однако с настоящего момента я несу ответственность за отряд «Эхо». Каждый, кому мое назначение не нравится, кто думает, что не сможет со мной работать, имеет право уйти прямо сейчас без всяких объяснений. В ином случае оставайтесь в строю. У вас секунда, чтобы принять решение.

Никто не шевельнул и мускулом.

— В таком случае решено. Вольно. — Я быстренько рассказал им о своей службе в армии и карьере в полиции, упомянул о том, какими боевыми искусствами владею, и завершил речь так: — Я тренируюсь не ради трофеев или забавы. Я боец и должен побеждать в любой схватке. В правила не верю. Если хотите честной драки, вступайте в боксерский клуб. И еще не верю в пользу смерти за свою страну и разделяю мнение генерала Паттона, полагавшего, что надо заставить противника умереть за свою. У кого-нибудь есть возражения?

— Ур-ра, — пробормотал Сержант Скала. Прозвучало несколько похоже на «меня не колышет» из рейнджерского сленга.

— Вы действительно можете оказаться на задании не позднее завтрашнего дня. У нас нет времени на мужскую дружбу, на долгие вечера у лагерного костра и песни под губную гармошку. Нас призвали, чтобы мы шли в бой в первых рядах. Наша цель — тайно проникнуть на объект, но если будет дан приказ убивать, мешкать не станем. В конце концов, кто должен дрожать? Ведь когда мы на взводе, джентльмены, то сами способны напугать кого угодно, и пусть эти дохлые ублюдки боятся нас, потому что, видит бог, рано или поздно мы их изничтожим. Не отметелим, не попытаемся задержать — просто перебьем. Я все сказал.

Шагнув в сторону, я остановился перед Сержантом Скалой. Его темная кожа была испещрена шрамами, старыми и свежими.

— Имя и звание.

— Старший сержант Брэдли Симс, рейнджер армии США, сэр.

Сэр. К этому еще надо попривыкнуть.

— Ладно, Старший, для чего ты здесь?

— Чтобы служить своей стране, сэр. — Он обладал типичным сержантским умением смотреть сквозь офицера.

— Нечего целовать мне задницу. Для чего ты здесь?

Теперь он взглянул прямо на меня, и его темно-карие глаза блеснули.

— Пять лет назад я ушел с действующей службы, чтобы стать тренером в лагере «Меррилл». Пока я был там, моего сына Генри убили в Ираке на третий день войны. За шесть дней до его девятнадцатилетия. — Он помолчал. — Моя дочь Моника потеряла в Багдаде обе ноги на прошлое Рождество, когда под ее машиной взорвалась бомба. У меня больше нет детей, которые пойдут сражаться. Я должен разобраться с этим сам.

— Из мести?